Хочу поделиться впечатлением от Спектакля «Кабаре. Брехт» в театре им. Ленсовета. Кстати о самом здании я написала ЗДЕСЬ.
Очень сильный и необычный спектакль. Ужас войны, стихи Бертольда Брехта в таком невероятном исполнении, что без слез не удалось…
В то же время ощущение крутого шоу, благодаря музыкальным ярким номерам и талантливым актерам, которые играли на инструментах и пели так, будто ты на бродвейском мюзикле, а не в академическом театре.
В целом мне очень понравилось, но, если бы удалось сократить спектакль минут на 40, он был бы идеален. Затянуто. Из-за этого из шестерых друзей вышли в восторге далеко не все.
О спектакле с сайта Театра: «Режиссёр Юрий Бутусов не в первый раз обращается к творчеству выдающегося немецкого драматурга XX века Бертольта Брехта: спектакли «Человек=человек» (по пьесе «Что тот солдат, что этот») в Александринском театре и «Добрый человек из Сезуана» в московском Театре им.А.С.Пушкина уже вошли в историю театра. Для Театра имени Ленсовета Бертольт Брехт – тоже не чужой, когда-то «хитами» афиши были знаменитые музыкальные постановки Игоря Владимирова, и среди них особое место занимали две редакции «Трехгрошовой оперы» Б.Брехта, К.Вайля. Спектакль «Кабаре. Брехт» сыграют молодые актёры Студии при Театре им.Ленсовета. Песни — в живом исполнении (вы услышите, как зонги Курта Вайля – Бертольта Брехта звучат на немецком, английском, французском и русском языках). Кабаре, как модель мира, где толпятся персонажи из текстов брехтовских пьес и из его бурной жизни. Языком гротеска и пародий европейского кабаре начала XX века молодые артисты расскажут о гениальном немецком режиссере и драматурге, о его мучительном поиске себя в этом мире и о рождении его лучших сценических и литературных произведений.»
Бертольт Брехт в свободное от сочинения пьес и постановок на Родине время, ввиду не сложившихся отношений с Гитлером (обозначаемым Какеготам), уделил много внимания теории своего эпического театра. И вот эти его заметки, вместе с некоторыми линиями биографии, мыслями, отрывками пьес и конечно «зонгами», созданными совместно с Куртом Вайлем, от знаменитой песенки Мэкки-Ножа из «Трехгрошовой оперы» до Alabama song, перепетой The Doors, и превратились в спектакль «Кабаре Брехт». Получилось интересное и яркое действо, действительно «кабаре», в то же время проникнутое германским гением Брехта, мечтавшего о замене чувств разумом на театральной сцене.
Уже 8 лет главным режиссером театра является Юрий Николаевич Бутусов.
Надеюсь, что в скором будущем я побываю на его спектакле «Три сестры».
И в конце хочется поделиться некоторыми из произведений Брехта, которые были использованы в спектакле (в первом акте).
ПЕСНЯ НЕМЕЦКОЙ МАТЕРИ
Мой сын, я коричневую рубашку
Подарила тебе и пару сапог.
Кабы знала я все, что знаю теперь,
Я б повесилась, видит бог.
Мой сын, я слыхала твой возглас «хайль»,
Резкий гортанный крик.
Я не знала, что у кричащего так
Должен отсохнуть язык.
Мой сын, ты твердил, что раса героев
Мир очистит огнем и мечом.
Я не знала, не думала, не понимала,
Что ты у них был палачом.
Мой сын, я видала — за Гитлером следом
Ты шагал, послушный солдат,
И не знала, что тот, кто шагает за ним,
Никогда не придет назад.
Мой сын, ты твердил мне о новой стране?
Не узнать, мол, Германию в ней!
Я не знала, что станет Германия грудой
Золы и кровавых камней.
Носил ты коричневую рубашку
И был мне дорог и мил.
Я не знала того, что знаю теперь:
Это твой саван был.
1942
КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ
1
Когда я тебя рожала, твои братья выли,
Они просили супу, а где было взять суп?
Когда я тебя рожала, за свет платить было нечем,
Мир, в который пришел ты, на освещенье был скуп.
Покуда тебя носила во чреве,
С твоим отцом о тебе говорила мать,
Но на доктора не было денег. Деньги
Нам нужны были, чтобы не голодать.
Когда ты родился, даже надежды
На работу и хлеб не осталось у нас.
Но сказано было у Маркса и Ленина,
Чего добьется рабочий класс.
2
Когда я тебя носила,
Трудно нам было. И тот,
Кого ношу, говорила я,
В мир нехороший войдет.
И вот я тогда решила,
Чтоб мир добра не затмил,
Тог, кого я ношу, обязан
Улучшить недобрый мир.
За забором горой рос уголь.
Ну, что же, сказала я,
Тот, кого я ношу под сердцем,
Добудет для нас угля.
Я видела хлеб за витриной,
Он был бедным не по зубам.
Но сказала я: тот, кого я ношу,
Добудет хлеба и нам.
А они послали отца на войну,
Чтобы там его погубить.
Тог, кто в чреве моем, говорила я,
Так не даст с собой поступить.
Когда я тебя носила,
Говорила часто себе самой:
Ты, кого я ношу под сердцем,
Будь отважен и тверд душой.
3
Тебя родила я. На это
Отвага нужна и борьба.
И это была победа —
Взять и родить тебя.
Дитя мое, Блюхер и Мольтке
Не побеждали так.
Перед битвою за пеленки,
Ватерлоо — просто пустяк.
Хлеб, глоток молока — сраженья,
За тепло бесконечный бой.
И, не ведая пораженья,
День и ночь я дралась с бедой.
Бастовать мне пришлось немало,
Чтобы ломтик хлеба достать,
Побеждать пришлось генералов,
Против танков пришлось стоять.
Человека растить не просто.
Если ж вырастешь, мой малыш,
Вместе с нами будешь бороться,
И верю, что победишь!
4
Мой сын, что бы с тобою в грядущем ни сталось,
Они уже теперь наготове и подняли дубье.
Так что тебе, мой сын, на этой земле осталась
Мусорная свалка, и то отнимают ее.
Мой сын, позволь, я скажу тебе, и ты верь мне,
Что тебя ожидает жизнь, схожая лишь с чумой.
Но не для того я носила тебя во чреве,
Чтобы ты спокойно смирялся с этой судьбой.
То, чего не достиг, не считай, что тебе не под силу,
То, чего не дают, сам добудь, иди напролом.
Не для того я под сердцем тебя носила,
Чтобы когда-нибудь ты ночевал под мостом.
Может быть, ты и сделан не из особой плоти,
И у меня для тебя денег нет и особых молитв, но я
Жду, что не будешь бездельничать ты и вздыхать о работе,
Отмечаясь на бирже труда и теряя время зазря.
И когда я ночью лежу в бессоннице частой,
С тревогой вслушиваясь в дыханье твое,
Они, должно быть, планируют войны с твоим участьем,
Но я хочу, чтобы ты не попался на их вранье.
Твоя мать, мой сын, никогда тебе не внушала,
Что ты из особого теста и подобных нету нигде,
Но не для того я носила тебя и рожала,
Чтобы ты за колючей проволокой рыдая молил о воде.
Сын мой, держись рядом с тем, кто тебе подобен,
Чтобы ваша сила развеяла в прах врагов.
Ты, мой сын, и я, и все те, кто нам с тобою подобен,
Своего добьемся, ставши рядом бок о бок,
Чтобы не было в мире отныне людей двух сортов.
1932
